06:00
— Базово произошел слом модели. Последние условно 20 лет мы жили в европейской и американской «сервисной модели». То есть покупаешь автомобиль и знаешь, сколько примерно он будет стоить через год, три, пять и даже десять лет. У модели рынка было понятное поведение: новый автомобиль выходит, и он всегда чуть-чуть лучше и дороже, чем предыдущий. Именно чуть-чуть. Посмотрите, к примеру, на модели BMW и Mercedes. Такая сервисная модель и формировала рынок автомобилей с пробегом, который, напомню, кратно больше нового. Принцип пришедшей китайской «трансакционной модели» другой: «Мы вам сейчас продаем автомобиль, а сколько он будет стоить потом — нас не интересует. Если надо — снизим цену или следующая модель будет настолько лучше, чем предыдущая, что те, кто еще нас не купил, прибегут к нам».
По сути, российский рынок лизинга находится в этом «сломе»: компании привыкли, что через три–пять лет — когда заканчивается лизинговый договор — автомобиль стоит «Х» денег, а с китайскими — не знаешь, сколько он будет стоить даже через год, какими будут новые модели, какой сервис и кто его будет оказывать.
— Если риски — требования к клиентам стали строже?
— С мая мы повысили требования по авансу, сейчас он 20–25%. Его повышаем не только мы, такой тренд на рынке в целом. Ведь вся эта история с большими стоками грузовой техники у лизинговых компаний произошла из-за чего? Потому что давали почти всем условно нулевые — около 5% — авансы. Технику набрали, стоимость грузовиков упала, многие сказали: «А-а, я же ничего вам не платил, забирайте назад свой грузовик». И так было в 2024 году не только у нас. Почему? Возвращаемся к теме смены модели рынка. Если простыми словами: раньше, если покупали грузовик, например, за 6 млн руб., было понимание, что со временем он будет стоить 7 млн руб., а потом — 8 млн руб. Даже если клиент не сможет платить, был маневр. А стало: покупаем грузовик за 9 млн руб., он падает в цене до 5 млн руб., и клиент говорит — заберите, пожалуйста. Если бы аванс был 25–35% — уже собственное участие клиента, он делит с нами риск — это другая история.
